Годовщина успения рабы Божией Галины
Aug. 19th, 2010 07:09 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
ng_cherkashinОт моей мамы я наследовал творческую жилку, если таковая у меня имеется, любовь к Северу и холоду и некоторые сердечно-сосудистые особенности.
В моем детстве жили скудновато, как и все, впрочем, тогда, после войны, хотя отец зарабатывал, надо думать, неплохо. Помню ее над кастрюлей, где варились старые отцовские брюки, приобретая новый, благородный черный цвет. Позже из них вышли для меня замечательные панталончики с пуговкой под коленкой и курточка с накладными карманчиками и полкой. Помню ажурную вышивку на телевизоре КВН с непременными слониками поверх, перед которым на полу сидели мы, все деревенские ребятишки, и смотрели фильму "Василиса Прекрасная". Деревня называлась Шильбутово. Кажется, и солнце тогда светило ярче, и трава была зеленее.
После войны всем хотелось красивой, счастливой жизни, как на Западе, в побежденной Германии, о которой много ходило легенд, а кое-что и было прихвачено в качестве частных репараций, так сказать. Наша "училка" в начальных классах звалась Жанна Александровна, и только позже я узнал, что по паспорту она была Евгения. Мама моего соседа по парте звалась Луиза, а на самом деле Елизавета. Кошку мама назвала Барой по имени какой-то заграничной кинодивы. Бедную Бару чуть не убило дверью, захлопнувшейся от сквозняка, но мама ее выходила.
Мама происходила из поморов, родилась в деревне Денисовка Холмогорского района Архангельской области, расположенной на острове в устье Северной Двины, в той же деревне, откуда родом Михайло Ломоносов. По дурацкому советскому обыкновению деревню переименовали в Ломоносово.
Примерно так выглядит сегодня деревня Денисовка (Ломоносово, вид со стороны музея Ломоносова):
Это дорога в Холмогоры:
Закат на Белом море:
Оттуда ее серо-голубые глаза, белая чистая кожа, неизменный румянец в любое время дня и года, руки, не боящиеся никакой работы, предприимчивость и изобретательность, изумлявшие меня всю жизнь. Все, за что бы ни бралась мама, чудесном образом ладилось, спорилось, получалось, сходилось. Никакого рационального объяснения этому феномену я не знаю. Знаю только: мама могла все.
Однажды сломался телевизор. Мой отец, работавший со сложной техникой, сдался сразу и собирался уже вызывать издалека телемастера, которого по опыту пришлось бы пару недель ждать. Сам ремонт тоже мог занять недели. Мама взяла отвертку, открыла заднюю панель, куда-то ткнула, что-то подкрутила и ящик заработал. Я до сих пор не понимаю, как это ей удалось, а главное - как она решилась на этот подвиг.
В другой раз, уже много лет позже, она навестила меня на новом месте, где я пытался в очередной раз начать новую жизнь. В кухонном инвентаре у меня была одна кастрюлька без крышки, которую я заменял куском фанеры. В первый же вечер мама засобиралсь куда-то: Куда, мам? - А пойду погулять. Через полчаса мама возвращается с кастрюльной крышкой в руках, точно по размеру, только другого цвета. Изумленно спрашиваю: Мама, ты где это взяла? - А нашла. Я: Где??? - Мама, с некоторой заминкой: А там...на улице. Эта кастрюлька и эта крышка у меня до сих пор на кухне при деле. А мамы нет уже много лет. За все эти годы, а может и за всю жизнь я ни разу не встречал на улице крышек к моей кастрюле.
Другой случай. Я снял небольшую квартиру и жду из роддома жену с дочкой. Нужен ремонт, хотя бы косметический, может, обои поменять. Но денег и времени нет. Мама заглядывает в чуланчик и находит там разносортные остатки обоев от прежних ремонтов прежних жильцов, а также кулек старой муки. К вечеру комната приобретает обновленный, слегка футуристический вид: четыре стены оклеены четырьмя артикулами обоев, каждая стена своим.
А какие мама пекла пироги! И сладкие, и рыбные, и кулебяки и разстегаи! Самый большой секрет - это тесто, такое нежное и воздушное, что пирог можно было брать только с большой осторожностью в руки. Боюсь, этот секрет ушел вместе с мамой.
Не помню, чтобы мама меня когда-нибудь наказывала, хотя и было, конечно, за что. Наказывал отец, как то и полагается. Рука мамы только защищала, успокаивала, голубила, жалела, согревала. Мама - это была только любовь, чистая, безпримесная и безконечная. Была и есть, и будет.
В моем детстве жили скудновато, как и все, впрочем, тогда, после войны, хотя отец зарабатывал, надо думать, неплохо. Помню ее над кастрюлей, где варились старые отцовские брюки, приобретая новый, благородный черный цвет. Позже из них вышли для меня замечательные панталончики с пуговкой под коленкой и курточка с накладными карманчиками и полкой. Помню ажурную вышивку на телевизоре КВН с непременными слониками поверх, перед которым на полу сидели мы, все деревенские ребятишки, и смотрели фильму "Василиса Прекрасная". Деревня называлась Шильбутово. Кажется, и солнце тогда светило ярче, и трава была зеленее.
После войны всем хотелось красивой, счастливой жизни, как на Западе, в побежденной Германии, о которой много ходило легенд, а кое-что и было прихвачено в качестве частных репараций, так сказать. Наша "училка" в начальных классах звалась Жанна Александровна, и только позже я узнал, что по паспорту она была Евгения. Мама моего соседа по парте звалась Луиза, а на самом деле Елизавета. Кошку мама назвала Барой по имени какой-то заграничной кинодивы. Бедную Бару чуть не убило дверью, захлопнувшейся от сквозняка, но мама ее выходила.
Мама происходила из поморов, родилась в деревне Денисовка Холмогорского района Архангельской области, расположенной на острове в устье Северной Двины, в той же деревне, откуда родом Михайло Ломоносов. По дурацкому советскому обыкновению деревню переименовали в Ломоносово.
Примерно так выглядит сегодня деревня Денисовка (Ломоносово, вид со стороны музея Ломоносова):
Это дорога в Холмогоры:
Закат на Белом море:
Оттуда ее серо-голубые глаза, белая чистая кожа, неизменный румянец в любое время дня и года, руки, не боящиеся никакой работы, предприимчивость и изобретательность, изумлявшие меня всю жизнь. Все, за что бы ни бралась мама, чудесном образом ладилось, спорилось, получалось, сходилось. Никакого рационального объяснения этому феномену я не знаю. Знаю только: мама могла все.
Однажды сломался телевизор. Мой отец, работавший со сложной техникой, сдался сразу и собирался уже вызывать издалека телемастера, которого по опыту пришлось бы пару недель ждать. Сам ремонт тоже мог занять недели. Мама взяла отвертку, открыла заднюю панель, куда-то ткнула, что-то подкрутила и ящик заработал. Я до сих пор не понимаю, как это ей удалось, а главное - как она решилась на этот подвиг.
В другой раз, уже много лет позже, она навестила меня на новом месте, где я пытался в очередной раз начать новую жизнь. В кухонном инвентаре у меня была одна кастрюлька без крышки, которую я заменял куском фанеры. В первый же вечер мама засобиралсь куда-то: Куда, мам? - А пойду погулять. Через полчаса мама возвращается с кастрюльной крышкой в руках, точно по размеру, только другого цвета. Изумленно спрашиваю: Мама, ты где это взяла? - А нашла. Я: Где??? - Мама, с некоторой заминкой: А там...на улице. Эта кастрюлька и эта крышка у меня до сих пор на кухне при деле. А мамы нет уже много лет. За все эти годы, а может и за всю жизнь я ни разу не встречал на улице крышек к моей кастрюле.
Другой случай. Я снял небольшую квартиру и жду из роддома жену с дочкой. Нужен ремонт, хотя бы косметический, может, обои поменять. Но денег и времени нет. Мама заглядывает в чуланчик и находит там разносортные остатки обоев от прежних ремонтов прежних жильцов, а также кулек старой муки. К вечеру комната приобретает обновленный, слегка футуристический вид: четыре стены оклеены четырьмя артикулами обоев, каждая стена своим.
А какие мама пекла пироги! И сладкие, и рыбные, и кулебяки и разстегаи! Самый большой секрет - это тесто, такое нежное и воздушное, что пирог можно было брать только с большой осторожностью в руки. Боюсь, этот секрет ушел вместе с мамой.
Не помню, чтобы мама меня когда-нибудь наказывала, хотя и было, конечно, за что. Наказывал отец, как то и полагается. Рука мамы только защищала, успокаивала, голубила, жалела, согревала. Мама - это была только любовь, чистая, безпримесная и безконечная. Была и есть, и будет.
